Беларуска Галина Краснянская, проживающая в Швеции более 20 лет, весной 2023 года приехала навестить родителей на родину и была приговорена к пяти годам лишения свободы — за переписку с украинкой, которая написала ей, что люди собирают деньги на беспилотники. Краснянскую освободили через 2 года и 2 месяца — 21 июня вместе с Сергеем Тихановским. «Радыё Свабода» рассказывает ее историю. Приводим ее в сокращенном виде.
Дружила с послом Эрикссоном, устраивала концерты
Галина Краснянская живет в Швеции с 2003 года и имеет гражданство страны. До этого она жила в Минске, работала в сфере туризма, но в 47 лет решила изменить свою жизнь.
«Знакомая сказала, что с ребенком в Швеции легко устроиться. Муж меня не понял и не поехал, а вот мы с младшим сыном рискнули. Приехали в Швецию, подали документы на временное проживание. Сначала суд нам отказал: мол, „в Беларуси все нормально, военных действий нет — нет оснований“. А потом приняли закон, который распространяется на лиц с несовершеннолетними детьми. И мы получили вид на жительство — благодаря младшему сыну. Позже к нам из Беларуси приехал муж. А вот старший сын, уже взрослый, не смог воссоединиться с семьей», — рассказывает Галина.
Беларусская семья постепенно начала интегрироваться в шведское общество. Галина познакомилась в Швеции с другими беларусами, вместе они организовывали детские елки и другие мероприятия.
«Мы дружили с послом Швеции в Беларуси Стефаном Эрикссоном. В сообществе мы решили заняться театральными постановками. Эрикссон часто приводил на концерты Дмитрия Войтюшкевича, беларусских писателей. Стефан Эрикссон, кстати, был одним из первых, кто прислал мне поздравления с освобождением», — рассказывает беларуска.
В Швеции женщина вышла на пенсию в 2021 году. В Беларуси у нее остались пожилые родители и семья старшего сына.
Постучали, провели обыск
«Раньше я постоянно ездила в Беларусь — как только появились документы и вид на жительство. Во время протестов 2020 года меня в Беларуси не было, но после этого я чувствовала определенную опасность, когда приезжала», — говорит Галина.
Последний раз она была в Минске весной 2023 года. 27 апреля она собиралась вернуться в Швецию, утром позавтракала в своей минской квартире и собиралась вызвать такси. И тут внезапно раздался звонок в дверь.
«Я подумала: ничего я не заказывала. Но они так характерно позвонили в дверь, еще пару раз постучали — сразу стало понятно, что пришла нежеланная публика. Я открыла — вбежало человек пять. Но все прошло спокойно — меня не положили лицом в пол. Силовики помахали какой-то бумагой — сказали, что у них ордер на обыск. Привели еще двух молодых людей понятыми. У меня был беларусский телефон, на котором не было никаких мессенджеров. Но они вскрыли компьютер и нашли переписку с украинкой, которая как-то написала мне, что люди собирают деньги на беспилотники для Украины. А беларусские силовики посчитали это «финансированием экстремистских формирований», — вспоминает Галина визит незваных гостей.
Еще до проведения обыска незваные гости потребовали показать, где находятся ценные вещи: валюта, золотые украшения. На следующий день они вошли в квартиру вместе с представителями ЖКХ и в отсутствие хозяев забрали все ценные вещи, рассказывает женщина.
«Я спрашиваю — на каком основании? Видимо, если бы на меня подали в суд, ценности пошли бы в счет компенсации», — говорит Галина.
7 месяцев в «американке», 32 дня в одиночной камере
Сначала Краснянскую привезли в Управление КГБ, отобрали серьги, кольцо и ключи. Но никакого допроса, даже беседы не было, вспоминает она. А вечером ее отвезли в СИЗО КГБ — Галина шутит, что она VIP-клиент, потому что у нее загранпаспорт.
Собеседница рассказывает, что первую ночь в «американке» она провела одна, в камере с мягкими стенами, обитыми дерматином.
«Я сразу подумала: наверное, будут бить. Но постельное белье дали — я обрадовалась. На следующий день меня перевели в обычную камеру. Там я сидела с приличными, образованными людьми: экономистом, юристом, психологом. Меня приняли как свою, девчонки сразу выдали носки, потому что колготки отобрали — «не подошли». Сапоги были на босую ногу. Меня накормили, напоили чаем», — с благодарностью вспоминает Галина сокамерниц.
Женщину не отправили в СИЗО-1, ей пришлось сидеть в одиночной камере.
«Я испытала свою упрямость на начальнике СИЗО КГБ и получила в общей сложности 32 дня ШИЗО. В той самой «мягкой» камере, о которой я уже упоминала. Но это все же не [совсем] ШИЗО. Днем я была там одна, мне не разрешали ни читать, ни писать, ни лежать, ни спать. Ночь я проводила в обычной камере. Потом 10 дней отдыха — и снова 10 дней ШИЗО», — вспоминает женщина.
Затем Галина провела месяц в следственном изоляторе жодинской тюрьмы, а после — месяц в СИЗО-1 на Володарского.
Доказательство — сообщения и фотографии, но не банковские выписки
На допросах Галина не давала никаких признательных показаний.
«Меня обвинили в «финансировании экстремистских групп». Они якобы нашли какие-то сообщения, фотографии — но никаких банковских выписок не было! Поэтому говорить о правосудии в Беларуси неуместно. Все основано на мнениях, предположениях, на чем-то еще — но не на доказательствах. Отсутствие прямых доказательств их не смущает. Никакого признания вины с моей стороны не было. Я даже рада, что мне не пришлось креститься, писать «помилование». И что я там напишу? Я не признаю вину! А тут я, мол, согласна, что я такая-то… Мое существо не может с этим согласиться. И вот, когда произошло освобождение, я подумала, что Бог меня услышал и не позволил мне оклеветать себя», — признается Галина.
Судили женщину в Минском городском суде. 12 января 2024 года ее признали виновной по ст. 361−3 УК (Финансирование лиц для участия на территории иностранного государства в вооруженном формировании одной из противоборствующих сторон). Женщину осудили на 5 лет колонии. Судьей была Елена Ананич.
«В качестве доказательства они привели пример моего разговора с девушкой из Украины, которая написала, что они собирают на дроны. И это приписали мне! Абсурд!» — делится впечатлениями от суда Галина.
Одно биде на 100 женщин
Галина отбыла год и один месяц в Гомельской женской колонии № 4. Будучи пенсионеркой, она попала в категорию так называемых домохозяек, то есть не ходила на работу на завод. В первом отряде, куда Галина попала, были очень добрые, отзывчивые политзаключенные. Они советовали ей, как выжить в тюрьме с «экстремистским профилактическим учетом».
«В Гомельской колонии очень большие отряды — по 100 человек, но «рыльно-мыльная» культура — ужас. Одно биде на 100 женщин — и это в XXI веке. Спишь на втором этаже — туалет на первом. Туалеты друг напротив друга! Все на виду у всех. Человек не может быть один. Камера направлена на туалет», — возмущается Галина.
По поводу еды женщина рассказывает, что хуже всего кормили в СИЗО-1 на Володарского, в колонии еда с приходом нового начальника стала лучше. Но хорошо кормили только в «американке».
«На завтрак каша. На обед — вы не поверите — очень вкусные супы: квашеная капуста, борщ. В СИЗО КГБ на ужин каждый день картошка в мундире и селедка. Раз в неделю молочный суп. В «американке» у всех много еды из передач родственников — у нас был «общак»: девчонки готовили салаты, бутерброды, всякие вкусности. На Володарке макароны всегда переваривали, было одно ужасное рыбное блюдо, мы его называли «могилой». Зато девочки делали очень вкусные лепешки из коржей из тюремного магазина. Даже не передать, как мне хотелось яичницы! Мне дают вареные яйца, а я хочу яичницу!» — говорит Галина.
«Меня просто взяли в плен»
21 июня Галина Краснянская в числе ряда других политзаключенных была освобождена из колонии и доставлена в Литву. Это произошло после встречи Лукашенко со спецпредставителем США по Украине генералом Китом Келлогом.
«Я оптимистичный человек, я верила, что так вечно продолжаться не может. Меня просто взяли в плен. Я сказала своему оперативнику, что я в плену. Он постоянно спрашивал, не думала ли я написать прошение о помиловании, а я отвечала: «Зачем мне что-то писать, когда я в плену? У меня такое впечатление, что он берет политзаключенных, чтобы потом что-то выторговать»», — говорит Галина Краснянская.
Но ее освобождение стало полной неожиданностью. Галина признается, что понятия не имела, что это произойдет.
«Буквально за день до освобождения мы с «политической коллегой» обсуждали, что уже июнь 2025 года, а мы все еще сидим. Она пошутила: ничего, мол, «еще компенсацию за несправедливую посадку дадут». Мы вместе посмеялись. В пятницу приходит сотрудник, которого я невзлюбила (потому что из-за него получила свой первый рапорт). «Собирайся», — говорит он. Вижу — ждет еще и Наталья Дулина. У нас полная растерянность», — рассказывает Галина о своем последнем дне в колонии.
Мешки на головах
Женщины ждали три часа, за ними приехала машина, надели наручники на руки и мешки на головы. Ехали довольно долго. Еще два часа ждали в машине.
«Нас привели в комнату в мешках и наручниках. Я сразу поняла, что это КГБ. Все сотрудники были в балаклавах, но я их узнала: и Никитоса, и молодую рыжую (сотрудники КГБ, с которыми Галина раньше встречалась. — Прим. ред.). Нас с Наташей отвели в известную «мягкую комнату», а потом распределили по разным камерам. Я оказалась в камере с двумя политзаключенными. То есть кого-то выпускают, а еще больше забирают, — говорит женщина. — Утром нам снова надели мешки на головы, наручники на руки и посадили в микроавтобус. Мы уехали. Какой-то чудак в балаклаве кричит: «Головы пригнуть!» Мы остановились. Нас вытащили и устроили перекличку. Слышу фамилию: Тихановский. Думаю — вот это да! Нас посадили в микроавтобус. И говорят: «Вы свободны, мы едем в американское посольство в Вильнюсе — вас освободило американское правительство»», — говорит Галина.
На границе Краснянской вернули два паспорта — беларусский и шведский. Но никаких других документов и бумаг ей не вернули — ни справку об освобождении, ни постановление суда, ни тетради с записями.