Человек с черным пакетом. История маньяка, который сам не понимал, почему убил полсотни человек

27 сентября 2025 в 1758991560
Холод

Близкие люди знали Анатолия Оноприенко как человека, полного противоречий. Он казался неприкаянным и часто просился пожить у кого-то из родных, но никогда не сидел у них на шее - наоборот, приносил продукты, дарил одежду и украшения. На дворе стояли нищие 1990-е, но Оноприенко рассказывал друзьям и родственникам, что открыл собственный бизнес в Германии и скоро уедет за границу. Однако вместо этого он оказался на скамье подсудимых по обвинению в убийстве 52 человек. Анатолий Оноприенко - маньяк, который мечтал понять, почему он убивал, - в материале «Холода».

Это статья из рубрики «Портрет преступника» - в ней мы рассказываем о том, как действуют люди, совершающие ужасные вещи, и какие психологические или социальные процессы приводят к подобным трагедиям.

В 1996 году 34-летняя парикмахерша Анна Козак, которая после развода с мужем-алкоголиком одна воспитывала сына и дочь, наконец встретила мужчину своей мечты. Ей казалось, что он был хорош во всем: при деньгах, с широким кругозором, нежный и внимательный. Вскоре после знакомства он переехал к Анне, и они стали жить в небольшом городке подо Львовом. Возлюбленный Анны ладил с ее детьми: проверял домашние задания, дарил им игрушки и сладости, кормил их и убирался дома, пока Анна была на работе.

В то время на Львовщине было неспокойно: чуть ли не каждый день происходили жестокие убийства. Как писали в газете «Труд», однажды вечером дочь Анны прибежала домой с улицы и стала рассказывать отчиму о том, что в округе завелся маньяк, который убивает всех без разбора. Тот, как вспоминала впоследствии Анна, ласково потрепал девочку по голове и посоветовал быть осторожнее.

О том, что мужчина ее мечты и есть тот самый маньяк, Анна узнала спустя несколько месяцев, когда к ней домой пришли с обыском милиционеры. Анатолия Оноприенко - так звали ее избранника - задержали и обвинили в убийстве 52 человек.

«Сдайте его в детдом»

Анатолий Оноприенко родился в небольшом украинском селе Ласки в 1959 году. Его отец, ветеран Второй мировой войны, по словам односельчан, ушел из семьи еще до рождения Анатолия - его старшему брату Валентину было тогда примерно 13 лет. Вновь женившись, отец поселился неподалеку от дома, где росли его сыновья. Но любви им от него не доставалось - только жестокость. Когда Анатолий был маленьким, вспоминал он в разговоре с журналистами, пьяный отец пытался утопить его в бочке с водой.

Мать Оноприенко, крестьянка, умерла, когда ему было три года. Отец не забрал сына к себе - и воспитывать Анатолия стали в семье его бабушки.

Его старший брат Валентин рано женился и завел троих детей. Денег в семье не было: Валентин и его жена работали учителями в сельской школе, еле тянули собственных детей. Пожилая бабушка Анатолия не могла работать и сама нуждалась в уходе.

В тот год, когда Анатолию исполнилось семь лет, осень и зима выдались очень сырыми, избу было не протопить. Семья не могла позволить себе купить резиновые сапоги для ребенка - и соседи, как вспоминал Валентин в разговоре с журналистами, стали говорить: «Что у вас Толька как босяк ходит - вечно голодный, холодный? Сдайте его в детдом - лучше ему там будет, государство всегда прокормит».

Так Анатолий оказался в детском доме. Нравы там, по его воспоминаниям, были жестокими: старшие дети по ночам издевались над младшими. Он несколько раз пытался сбежать в родное село, и каждый раз его возвращали. Впрочем, в своем последнем интервью Оноприенко говорил, что в те времена у него были друзья и все было «нормально».

В детдоме Анатолия навещала бабушка. Сотрудники запомнили, как она крепко обнималась с внуком: они долго стояли и вместе плакали. Руководство приюта выделяло им отдельную комнату для встреч. Анатолий вспоминал, как они вместе с бабушкой ложились на узкую железную кровать и он крепко к ней прижимался.

«Я очень ценю дружбу»

После того, как Оноприенко выпустился из детдома и отслужил в армии, он решил посвятить жизнь тому, чтобы добыть денег и зажить достойно: поступил в мореходное училище, чтобы стать матросом и выходить в заграничные плавания. Так он проработал пять лет.

Во время кругосветного плавания на одном из рейсов 23-летний Анатолий Оноприенко познакомился с 20-летней официанткой Ириной. Впоследствии она вспоминала в разговоре с журналисткой «Московского комсомольца», что вокруг Оноприенко «девушки вились стайками» - но он «с затаенной тоской» смотрел именно на нее. Ирина говорила, что в те годы считала себя непривлекательной и не верила, что кто-то может полюбить ее. Но Анатолий, по ее словам, помог ей избавиться от комплексов и научил любить свое тело. «С ним я расцвела и была безумно счастлива», - цитировал ее «Московский комсомолец».

Вернувшись из плавания, Анатолий и Ирина стали жить вместе. На время работы - когда их отправляли в рейсы на разных судах - им приходилось разлучаться. Вернувшись после одного из рейсов, Оноприенко, как вспоминала Ирина, показал ей свои мышцы: «Ирка, ты не представляешь, как мне все эти месяцы хотелось женщину. Но я не мог даже смотреть на других - думал только о тебе. Я качался, занимался спортом - лишь бы забыться».

Вскоре у пары родился сын Дмитрий. Анатолий, как показалось Ирине, был искренне рад появлению ребенка: в роддом пришел с огромным букетом цветов. Он говорил, что хочет «нормального детства» для сына: планировал накопить денег и купить дом.

Дом они действительно купили и зажили в селе недалеко от украинского города Днепрорудный. Выращивали на огороде дыни, картошку и помидоры, а потом продавали их на рынке. Когда они путешествовали по соседним городам, Оноприенко всегда брал с собой ружье. Говорил: «На трассе-то опасно - придурков много ходит».

В Днепрорудном Анатолий Оноприенко стал ходить в спортзал - и там познакомился с ветераном афганской войны Сергеем Рогозиным. Они подружились: даже вместе ездили отдыхать на море. «Я очень ценю дружбу, - говорил впоследствии Анатолий Оноприенко. - Даже сын, даже жена не имеют для меня такой ценности, как друзья».

Торговцы ягодами

Счастливой семейной жизни у супругов не вышло. По словам Ирины, Анатолий увлекся другой женщиной и бросил жену и сына.

После ухода из семьи Оноприенко продолжил ездить по всему по Советскому Союзу и торговать овощами и фруктами, но уже не с женой, а с Сергеем Рогозиным. В перерывах Анатолий развлекался охотой. «Куда бы мы с ним ни ехали, его зарегистрированное ружье лежало в багажнике. Увидит зайца - останавливается и идет пострелять», - вспоминал Рогозин.

Однажды в июне 1989 года они возвращались из Новгородской области, где торговали черешней, когда Оноприенко предложил другу заработать «легких денег»: ограбить какую-нибудь машину. Рогозин согласился.

Дождавшись ночи, они приметили подходящие «Жигули» на обочине. Оноприенко взял ружье, велел другу ездить туда-сюда по дороге и ждать его сигнала, а сам отправился к автомобилю.

Свет в салоне «Жигулей» был выключен. Внутри спали мужчина и женщина. Мужчину Оноприенко застрелил спящим. Женщине велел выйти из машины и идти в сторону леса. А когда она закричала, застрелил и ее. Потом он засыпал их тела землей и ветками, вытащил из машины все ценное, а автомобиль сжег.

Сергей Рогозин впоследствии вспоминал, что все это заняло примерно 40 минут: когда он вернулся, Анатолий сказал, что «поругался» с владельцами машины, связал их и оставил на обочине. О том, что Оноприенко расстрелял мужчину и женщину, Рогозин, по его словам, не подозревал.

Добыча оказалась небольшой: 30 рублей (приблизительно 10 тысяч российских рублей в современном эквиваленте) и автомагнитола. Деньги друзья поделили, а магнитолу продали на рынке. А спустя месяц - в июле 1989 года - выбрали автомобиль для нового нападения. Все повторилось: Fiat на обочине, спящие мужчина и женщина. Оноприенко застрелил обоих и вытащил из машины все ценное - даже снял с руки убитой женщины золотое кольцо.

Позже Рогозин утверждал: на этот раз он понял, что его друг убивает людей, но ничего не предпринял. «Что мне было делать? Если бы я пошел в милицию и донес на него - кто знает, чем бы это закончилось. Как бы он там все это представил? Может, сказал бы, что это я всех убил и сваливаю на него», - объяснял он.

Прошел еще месяц, прежде чем Оноприенко выбрал новых жертв. Все произошло как обычно - только в салоне «Восьмерки», которую он решил ограбить, на этот раз спали пятеро: 45-летний мужчина, три его сестры и 11-летний сын. Они ехали домой из Крыма и остановились передохнуть. Оноприенко застрелил всех. Когда он сжигал тела, то увидел, что одна из девушек шевелится, и добил ее ножом. Вся выгода, которую Оноприенко получил после убийства, - 50 рублей (около 17 тысяч российских рублей в современном эквиваленте) и личные вещи семьи.

Это было последнее нападение, которое Оноприенко совершил вместе с Рогозиным. После этого друзья еще два раза съездили на рынок в Мелитополь, где продавали ягоды. А потом договорились с грабежами завязать, друг друга никогда не сдавать - и расстались на много лет.

«Потом ему приписали, что он преступления совершал из корысти. Да не нужны были ему эти деньги! - говорил впоследствии Рогозин. - Он шел убивать людей, как на охоту. Я это только потом понял».

Неподвижная фигура на вокзале

Расставшись с другом, Анатолий Оноприенко на несколько лет уехал за рубеж. Нелегально, с чужими документами, он скитался по Германии, Югославии, Греции, Венгрии. Работал штукатуром, прилично, по его словам, зарабатывал. «Там жизнь хорошая, - вспоминал он впоследствии. - Там на убийства не тянет».

В Германии Оноприенко даже хотел остаться: специально грабил и воровал, чтобы сесть в тюрьму. Он надеялся, что, отсидев, получит гражданство. В тюрьму он в итоге действительно попал, но немецкие власти вскоре усомнились в том, что Оноприенко вменяем, и перевели его в психиатрическую лечебницу. Оттуда он сбежал, и в 1994 году его депортировали в Украину.

31 мая 1994 года Анатолий Оноприенко без дела слонялся по железнодорожному вокзалу в Киеве. Окружающие заметили, что он странно себя вел. Целый час неподвижно стоял перед кассой и смотрел в упор на кассиршу. Его задержала милиция. Так во второй раз - теперь уже на родине - он попал в психиатрическую больницу. Диагноз, который ему поставили врачи, звучал так: «Шизофрения, параноидальная форма».

Украина в те годы переживала сильнейший экономический кризис. Большая часть страны жила в нищете, пока первые олигархи наживали состояния. Лежа на больничной койке, Анатолий Оноприенко размышлял, как ему выбраться со дна, на котором он оказался. Он злился на людей, которые живут богато, думал, что все они - воры, и строил планы ограблений.

В больнице ему было голодно - и однажды он сбежал и ограбил квартиру пенсионерки, пока той не было дома. Он пробрался туда через окно, съел кастрюлю оладьев и банку сгущенки. Взял две хрустальные вазы, кольцо и цепочку, нашел в квартире мужские кроссовки, надел их - и вернулся в больницу.

Спустя три с половиной месяца Оноприенко отпустили из психиатрической клиники, и он снова - опять нелегально - перебрался в Германию. Задержаться за границей ему не удалось: вскоре его снова депортировали. Он верил, что по возвращении на родину его арестуют за незаконное пересечение границы. Но оказалось, что милиции не было до него никакого дела.

Тогда Анатолий Оноприенко, у которого не было ни денег, ни крыши над головой, поехал под Житомир - туда, где жил его старший брат Валентин, с которым они не виделись много лет.

Щедрый бизнесмен

Родные Анатолия Оноприенко к тому моменту были уверены, что он умер: от него много лет не было ни слуху ни духу. Валентин, увидев брата, с радостью пустил того пожить к себе.

У брата Анатолий зажил обычной жизнью: много спал, ходил на танцы в дом культуры, читал, смотрел телевизор. С любовью относился к кошке, которая жила у Валентина, спал с ней в одной кровати. Не пил, не курил. Правда, и работу не искал. Но жить на иждивении у родных Анатолий не собирался: как вспоминал Валентин, брат был для этого слишком гордым.

Анатолий врал близким, что приехал просто повидаться с ними, а сам живет в Германии, занимается бизнесом, купил там дом и скоро уедет.

Оноприенко постоянно щедро одаривал родственников. Когда Валентин пожаловался, что у его машины сломался аккумулятор, тот тут же раздобыл для брата новый: сказал, что достал по знакомству. Однажды Анатолий принес домой два ведра селедки и ящик маргарина, в другой раз привез магнитофон. Презентовал брату кожаную куртку, а его жене - наручные часы.

«Я вообще обратил внимание, что на нем появлялись разные куртки, разные брюки. Водились у него денежки, значит, покупал себе обновы», - вспоминал Валентин.

Оноприенко постоянно заводил с родными разговоры о том, как бедно они живут, - и как хорошо дела идут у него за границей. Подарки он дарил со словами «Такие вы тут нищие! Берите». Доходило до того, что он накалывал доллары на иголки кактусов, которые стояли на подоконнике.

Облагодетельствовать Оноприенко успел не только семью родного брата. Он съездил в гости к другу детства Николаю Головачу - там тоже раздал всем подарки: часы и куртку другу, кроссовки его детям, куртку его жене, даже его отцу подарил шапку. Сказал: «Это вам за то, что вы меня всегда хорошо принимаете».

Зимой 1995−1996 годов Оноприенко на пару месяцев поехал погостить к другому своему брату, двоюродному. Гостем он был хорошим: всегда приносил к общему столу то хлеб, то колбасу, угощал детей конфетами.

И родной, и двоюродный братья вспоминали, что раз в пару дней Оноприенко куда-то уезжал - говорил, что мотается то во Львов, то в Одессу по связанным с бизнесом делам, организовывает поставки товаров. С собой он брал темный полиэтиленовый пакет и черный саквояж. Что было внутри, никто не спрашивал.

Только потом родственники узнали: Оноприенко ездил убивать. И подарки, которые он приносил им, были из домов убитых.

Обрез в саквояже

В черном саквояже, с которым Оноприенко отправлялся в свои «деловые поездки», лежал обрез: он сделал его из ружья, которое украл у друга брата.

Первое убийство после долгого перерыва Оноприенко совершил осенью 1995 года. В Одессе - во время одной из своих поездок - он забрался в дом 70-летней пенсионерки. Съел все, что было у нее на кухне, а когда увидел хозяйку, застрелил ее. Потом вытащил из дома все, что нашел: икону, набор ложек и вилок, ножи, портсигар. Заметил мужские сапоги, переобулся в них, оставив в доме свои старые кроссовки, и ушел.

С тех пор он ездил по украинским городам и убивал: иногда нападал, как прежде, на автомобилистов, остановившихся на обочине, иногда грабил дома. Забравшись однажды в дом пожилой женщины и увидев, что взять у нее абсолютно нечего, разозлился и заколол вилами щенка, который жил в будке во дворе. А потом взял из дома убитой пустой газовый баллон и положил его возле трассы как приманку. Дождался, пока возле баллона остановился какой-то автомобилист - и выстрелил в него.

В конце декабря Оноприенко в очередной раз отправился в «бизнес-поездку» в один из украинских городов. Там он залез в кирпичный дом - рассудил, что в нем живут богатые люди. Он застрелил хозяина дома и его старшего сына, а потом увидел женщину с младенцем на руках. Она плакала и умоляла пощадить хотя бы ребенка, рассказала грабителю, где лежат драгоценности и деньги, скопленные на машину. Он выслушал женщину, а потом зарезал ее ножом.

Пока Оноприенко собирал по дому добро - кожаную куртку, украшения, стереоколонку - он услышал, что в соседней комнате плачет младенец. Оноприенко подошел к ребенку. Сперва он хотел заколоть его отверткой, но не смог. Тогда он задушил грудничка. Уходя, Оноприенко захватил с собой бутылку шампанского: близился Новый год.

Это был не единственный раз, когда Оноприенко убил ребенка. Во время одного из ограблений, расстреляв всех взрослых, которые были в доме, он выстрелил в маленького мальчика, выбив ему глаз. Оноприенко вспоминал впоследствии, как удивился тому, что ребенок стоял, раненый, и продолжал звать родителей. Он перезарядил обрез и добил его.

Всякий раз, залезая в дом, Оноприенко не оставлял в живых никого - в том числе детей. Всего за несколько месяцев - с октября 1995 по март 1996 года - Анатолий Оноприенко убил 43 человека.

Птицы и шампанское

Известия о жестоких убийствах распространились по стране. Украину охватила паника. Люди в ужасе заговорили о маньяке, на окнах стали массово устанавливать решетки.

Разговоры о серийном убийце, который орудует в Украине, вели и родственники Оноприенко. Происходящее обсуждали всей семьей - и сам Анатолий тоже принимал в этом участие. «Помню, как мы вместе смотрели телепередачу об этих убийствах. Анатолий возмущался вместе со всеми. Мол, как это можно - убивать таких маленьких детишек. За что?» - вспоминала жена его брата Валентина.

Несмотря на все рассказы Анатолия о богатой и успешной жизни в Германии, Валентин жалел младшего брата. Он видел в нем неприкаянную душу: жены нет, с сыном не общается. Поэтому, когда Анатолий рассказал, что познакомился с женщиной по имени Анна, Валентин сразу предложил привести ее к ним в гости и познакомить: надеялся, что младший брат обретет семью.

34-летняя Анна Козак, возлюбленная Анатолия, работала парикмахером в военном гарнизоне и жила небогато. «Когда мы встретились в первый раз, я сразу поняла - это тот мужчина, о котором я мечтала всю жизнь», - вспоминала она впоследствии.

Оноприенко казался ей загадочным, будто пришедшим из другого мира: «Он был интеллигентным, общительным, сильным и образованным, говорил на нескольких языках. Я всегда мечтала о путешествиях. В молодости хотела стать знаменитой актрисой. Но вышла замуж в 18 лет. Началась семейная жизнь… И вдруг передо мной, как из ниоткуда, появился человек, знавший и видевший все то, о чем я только мечтала». Он дарил ей подарки, рассказывал, как жил за границей, строил планы, как они вместе уедут жить в Грецию.

«Он любил одевать меня по утрам. Помогал мне принимать ванну. Когда встречал меня после работы, то приносил с собой цветы, - вспоминала Анна. - Он признавался мне в любви на шести языках. Чего еще мне было желать? А когда Игорь [мой сын] назвал Толика папой, он сказал, что это лучший момент в его жизни».

Анна растила шестилетнего сына и 14-летнюю дочь. К ее детям, вспоминала Анна, Оноприенко относился с заботой - «лучше, чем их родной отец». Когда дети стали уговаривать маму купить им домашних птиц, Оноприенко сказал Анне: «Как ты можешь хоть в чем-то отказать детям?» И на следующий же день купил птиц, за которыми сам потом ухаживал. На день рождения сына устроил в детском саду праздник, подарил воспитательнице бутылку шампанского, а детям - шоколадные яйца.

Их семейная жизнь продлилась три с половиной месяца. В апреле 1996 года домой к Анне Козак, где жил Оноприенко, пришли с обыском. Анатолия Оноприенко арестовали по подозрению в серии убийств.

Желание убивать

В операции по поимке маньяка к тому моменту были задействованы тысячи людей: милиция, Служба безопасности Украины и внутренние войска. Силовики успели безуспешно допросить множество подозреваемых. Как минимум одного из них запытали до смерти, выбивая признательные показания.

Поначалу на допросе Оноприенко отрицал свою причастность к убийствам. Он повторял ту же версию, что рассказывал родным: что живет за границей, приехал повидать семью. Но в показаниях он путался. К тому же, слушая рассказ Оноприенко о том, где он родился, где работал, где гостил, следователи заметили: во всех этих местах и происходили убийства.

Очень скоро Оноприенко перестал отпираться и признался разом во всех убийствах - даже в тех, о которых следователи не знали. Во время выездов на место происшествия он вел себя абсолютно спокойно, вспоминал каждое преступление в мельчайших деталях. Он охотно помогал следователям, а к своей собственной судьбе демонстрировал полное безразличие.

«Анатолий держался сдержанно, его глаза из-под рыжеватых бровей смотрели внимательно и настороженно. Невысокий, худой, я бы даже сказала - вызывающий жалость, он не производил впечатление человека, способного убивать жестоко, не разбирая, как это следовало из материалов дела, - так вспоминала свою первую встречу с Оноприенко его адвокат по назначению Зоя Шевченко. - Сначала я даже подумала: не "навесили" ли на парня чужие, нераскрытые ранее убийства?»

Вел он себя, по воспоминаниям адвоката, как человек, которому нечего терять, - и пару раз у нее даже возникло ощущение, что ее подзащитный с удовольствием рассказывает о совершенных преступлениях.

На вопросы о том, почему он совершил убийства, Анатолий Оноприенко отвечал по-разному. Иногда говорил, что ради денег, - но на самом деле, как заметил его адвокат, самой большой суммой, которую Оноприенко взял у жертвы, была 1000 долларов.

Иногда Оноприенко утверждал, что хотел нарисовать на карте Украины «крест мертвыми телами». И рассказывал, что впервые желание убивать почувствовал за пару месяцев до того, как совершил первое нападение в 1989 году. Это ощущение, говорил Оноприенко, было «очень интенсивным» - в 10 раз сильнее, чем его обычные желания: «Вот как год не был с женщиной и ее желаешь, так же сильно мне захотелось убивать». Эта навязчивая мысль, утверждал он, была будто не его собственной, а чьей-то чужой: «Я прекрасно понимал даже в то время: что-то тут не то. А вот когда уже прожил эту жизнь, пострелял людей, начал анализировать, я понял, что эта мысль была не моя».

Невзирая на то, что медики несколько лет назад диагностировали Анатолию Оноприенко параноидальную шизофрению, экспертиза пришла к выводу: он осознавал, что делает. Оноприенко разорвал отношения со своим адвокатом Зоей Шевченко после того, как она высказала сомнения в его психической стабильности и стала добиваться повторной экспертизы. «Вы хотите сделать из меня дурака! - возмущался, по воспоминаниям адвоката, Оноприенко. - А я все хорошо помню».

Однако второй адвокат, Руслан Мошковский, в разговоре с журналистами вспоминал: его подзащитный хотел, чтобы его признали невменяемым, чтобы избежать смертной казни.

Во время судебных заседаний Оноприенко вел себя странно: то показывал присутствовавшим в зале неприличные жесты, то наоборот был неподвижен. Вместе с ним на скамье подсудимых оказался и Сергей Рогозин, его друг и подельник. Рогозину дали 13 лет колонии, а Оноприенко приговорили к смертной казни, которую вскоре заменили на пожизненное заключение (Украина тогда вступила в Совет Европы и ввела мораторий на смертную казнь).

Зверь

За все те годы, что Оноприенко провел в тюрьме, его ни разу не навестил никто из родственников или друзей. Не пришла к нему ни бывшая жена Ирина, ни бывшая возлюбленная Анна Козак. Иногда его подкармливали адвокаты; еще он получал передачки от журналистов: Оноприенко соглашался давать интервью только за еду.

Журналистам он рассказывал, что сам наблюдал за тем, как постепенно превращается в зверя. Вспоминал, что, убив в 1989 году семью из пяти человек, сильно мучился и раскаивался - даже якобы пытался совершить самоубийство. Но годы спустя, говорил Оноприенко, человеческое в нем «уступило звериному».

«Мне людей больше жалко было, чем кому-то из вас, - рассказывал он. - Души у всех стали черствые. Я ведь даже не прятался. Шел центром села Братковичи. Вижу, идет выпивший человек, несет чеснок… Я выстрелил ему в спину и стал ждать - может, кто-то появится. Вижу - сидит мужчина, курит. Я мимо прошел, а его даже не заинтересовало, кто стрелял, зачем. Люди думают только о себе. Когда я устроил стрельбу в Буске, люди так кричали, что в соседних селах было слышно. Но никто не пришел им на помощь. Все спрятались, как мыши».

Оноприенко подробно рассказывал о своих преступлениях следователям, воспроизводил убийства во время выездов на место происшествия. Журналистам он пояснил, что хотел, чтобы специалисты посмотрели на то, что он совершил, и выяснили, почему так произошло и зачем он убивал в людей. Потому что сам Оноприенко ответа на этот вопрос найти так и не смог.

«Зачем стрелял - не знаю. И спрашиваю себя: зачем детей-то убивал? Может, чтоб сиротами их не оставлять?» - рассуждал он. Говорил, что вроде бы убивал детей, чтобы не оставлять свидетелей, - но сам же спорил с собой: ведь можно было бы совершать преступления в маске, и тогда избавляться от свидетелей не пришлось бы.

«Почему я убил? До сих пор я сам не могу ответить на этот вопрос, - говорил он. - Я понимаю, что совершил жестокие убийства. Свои действия я анализирую как врач, как психолог, как убийца, как судья, как прокурор. Но до сих пор не могу дать ответ на уровне человеческого понимания».

Анатолий Оноприенко умер в колонии в августе 2013 года. Ему исполнилось 54 года. В одном из последних интервью перед смертью он сказал: «Я знаю, что совершал. И неважно, внушили мне это или я маньяк или сумасшедший. Но я это сделал. У меня преступлений достаточно, чтобы пожизненно сидеть в тюрьме».